Тамар выпрямилась, пытаясь справиться с волнением и слабостью.

– Не надо ссориться, – тихо сказала она. – Мне... я думаю, что нам больше нечего сказать друг другу.

– Вы так думаете, черт бы вас побрал! – злобно рявкнул он. – Вы что, считаете, что раз вы приехали сюда из столицы в модной одежде и со всеми этими городскими замашками, значит, вам позволено делать из меня дурака?

– Я вовсе не собиралась делать ничего подобного, – ответила Тамар, теребя свой блокнот.

Он недоверчиво смотрел на нее.

– Правда? Тогда зачем же вы вернулись?

Тамар почувствовала, что теряет самообладание. Кто дал ему право разговаривать с ней так, словно он – непререкаемое божество?!

– Признаться, я уже устала отвечать на этот вопрос, – сказала она. – Мы живем в свободной стране. И я не обязана отчитываться за свои поступки. А теперь, если вы не возражаете...

Росс Фалькон выпрямился, и его глаза гневно сверкнули. И Тамар сразу же поняла, почему глаза Люси показались ей знакомыми. Внезапно она почувствовала, как сжалось ее сердце. Перед ней стоял мужчина, которого она когда-то любила всем сердцем, всей душой и который только играл, развлекался с нею в то время, как его чувства принадлежали другой женщине... Как смеет он так обращаться с ней, ведь она может напомнить ему о многих печальных событиях, случившихся по его вине?!

Едва передвигая непослушные, ватные ноги, Тамар пересекла комнату и остановилась возле дверей.

– Так вы позволите мне выйти? Или я вынуждена буду закричать и напугаю ребенка?

Глаза Росса потемнели, и в какой-то момент Тамар показалось, что он сейчас ударит ее.

– Люси не испугается вашего крика, и вам это прекрасно известно! – злобно ответил он.

Тамар растерялась.

– Вы говорите загадками... мистер Фалькон!

– Правда? И вы станете отрицать, что получили от святого отца полный отчет о всех событиях моей жизни?

Она покачала головой.

– Я не знаю, что вы имеете в виду. Но что касается отца Донахью, уверяю вас, он ничего не говорил мне. Вам следовало бы лучше знать его!

Росс Фалькон пожал плечами. У него было гибкое, стройное тело, более худощавое, чем она помнила, но столь же мужественное. Благодаря Россу все деревенские мальчики, с которыми она вместе росла, казались хилыми и слабыми.

– Неважно. Вы уже сутки в деревне и должны были бы услышать.

– Услышать? О чем?

Любопытство пересилило в Тамар даже страх. Она смотрела на девочку, которая, в свою очередь, не сводила с нее своих темных глаз. И Тамар почувствовала, какой болью отдалось в ней воспоминание о том, как она однажды по глупости решила, что у нее будет ребенок от Росса...

Росс тем временем колебался, но потом распахнул перед ней дверь.

– Идите! Я не намерен вступать с вами в перебранку!

Теперь Тамар чувствовала себя очень неловко. Разумеется, маленькая девочка не могла понять, что происходит, и с недоумением смотрела на них. Однако Тамар не могла не думать о том, что она потом расскажет своей матери, и хотела бы знать, отдает ли Росс себе отчет в этом.

– До свидания, Люси, – сказала она малышке, улыбаясь, но та ничего не ответила. Она стояла, опустив голову и засунув руки в карманы джинсов, и внимательно изучала собственные сандалии.

Чувствуя, что силы оставляют ее, Тамар выскочила из дома за спиной Росса. Было очень легко убеждать себя в том, что ей следует делать, как вести себя и что чувствовать, но на практике все оказалось гораздо труднее.

Тамар поднялась вверх по тропинке и оглянулась.

Росс и девочка, выйдя из коттеджа, смотрели ей вслед.

Тамар вздохнула. Несмотря на все, она хотела бы подружиться с Люси. Почему-то ей казалось, что малышка одинока, и она подумала о том, какой стала за эти годы Вирджиния, изменилась ли она. Была ли она способна заботиться о ком-нибудь, кто нуждался в ее поддержке? Тамар никогда не могла представить себе Вирджинию в роли матери, слишком уж она всегда была поглощена собой, своими туалетами, прическами, косметикой... В такой деревне, как Фалькон'з Верри, Вирджиния была белой вороной. Но это не помешало Россу полюбить ее, жениться и подарить ей ребенка...

Тряхнув головой, Тамар поспешила к дому священника. Приближалось время ланча, и вообще было гораздо лучше подумать о чем-нибудь другом и выкинуть из головы и «Фалькон'з Хед», и его обитателей.

Жизнь в Фалькон'з Верри текла однообразно, дни были похожи один на другой, и Тамар чувствовала, что полностью подчинилась деревенскому укладу.

Обычно она завтракала вместе с отцом Донахью и потом уходила – иногда на этюды, иногда ездила на машине по побережью. Она не рисковала купаться, потому что вода все еще была холодной, но много гуляла по пляжу, собирала ракушки и жила праздной жизнью островитянина.

Нельзя сказать, что она чувствовала себя счастливой. Просто однообразное течение дней избавило ее от грустных мыслей, к тому же ежевечерняя порция виски в обществе священника обычно гарантировала ей крепкий ночной сон.

Отец Донахью вел с Фальконами переговоры о том, чтобы она смогла снять коттедж Флинна, но Тамар колебалась, потому что не была уверена, что останется в деревне так долго, как собиралась вначале. Ей казалось, что она уже смогла многое понять, и временами испытывала изрядное беспокойство. Бен написал ей о том, какую прекрасную прессу получила ее закрывшаяся выставка, и о том, что продюсеры с телевидения хотели бы пригласить ее для участия в их программах. Тамар почувствовала себя польщенной, но это предложение не заинтересовало ее, хотя в ответе Бену она попыталась избежать прямого отказа.

Однажды утром, когда, сидя на почте, Тамар писала письмо, она вдруг почувствовала, как чья-то рука крепко сжала ее плечо, и, повернувшись, увидела Росса Фалькона. Она слегка пошевелилась, стараясь стряхнуть его руку, но он никак не отреагировал на это.

– Мне нужно поговорить с вами, мисс Шеридан, – сказал он в своей обычной резкой и требовательной манере. – Давайте выйдем на улицу.

Понимая, что в маленьком помещении они привлекают всеобщее внимание, Тамар не стала спорить и, не говоря ни слова, вышла вслед за ним. На улице она со злостью посмотрела на Росса, потому что его манера командовать ею была отвратительна ей.

– Я слушаю вас. В чем дело? – спросила она.

На деревенской улице они были на виду ничуть не меньше, чем в помещении почты, и Росс с нетерпением оглядывался п сторонам. Неподалеку был припаркован блестящий зеленый автомобиль, и Тамар узнала «астон-мартин».

– Пойдемте, – сказал он, указывая в сторону машины. – Здесь слишком многолюдно.